Местное управление

Кадом в XII-XIII веках представлял собой типичный пограничный город-заставу, выполнявший как оборонительные, так и колонизационные функции. Такие укрепленные города долгое время оставались основной формой расселения славян по мещерской окраине. Управляли городами-посадами в удельное время посадники, а позднее - наместники и волостели.

В первой половине XVI века наместники руководили городами с пригородными станами, а волостели - сельскими местностями (волостями). Во второй половине XVI века в пограничных уездах появились воеводы. Были созданы приказные или съезжие избы, где дьяки и подьячие вели делопроизводство. Волостелей заменили выборные земские старосты, судьи и сборщики податей с целовальниками.

После присоединения к Русскому государству Казани и Астрахани Кадом из пограничного города постепенно превратился в город-посад, торговый центр края. За пределами крепости в посаде стало размещаться торгово-промышленное население. Около города возникали слободы, где селились служилые люди. Назывались слободы по роду занятий селившихся. До сих пор одна из улиц Кадома у подножья Вознесенского холма называется «Пушкари». Переселившиеся из Кадома на Белый остров в конце XVIII века престарелые служилые чины Кадомской инвалидной команды основали в 1717 году Инвалидную слободу, которая затем стала называться Белой слободой.

Кадом подчинялся находившемуся в Москве Приказу Казанского Дворца, который ведал и делами восточных, вновь присоединенных земель Казанского и Астраханского ханств.

В XVII веке воеводы находились уже во главе каждого Уезда, земские старосты утратили свою самостоятельность, были подчинены воеводам и по их поручениям вели всю черновую работу.

Воеводами становились, как правило, стольники, обедневшие на придворной службе и желавшие поправить свое оскудевшее состояние. Воевода ведал городской крепостью, всеми служилыми людьми, руководил обороной города, возглавлял полицейскую и судебную власть, раздавал хлебное и денежное жалованья.

В последний год XVII века вышел указ, ограничивающий власть воеводы. Населению городов было предоставлено право избирать для управления своих бурмистров, которые могли чинить суд и собирать налоги.

Возникли ратуши. К концу царствования Петра I они были переименованы в магистраты - органы городского самоуправления.

Шацкая провинция, в которую входил Кадом, в XVI - XVII веках была своего рода кузницей кадров, откуда царские власти, начиная с Ивана Грозного, нередко брали людей на государеву, чаще всего дипломатическую службу.

Кадомские татары, как правило, были незаменимыми «толмачами», т.е. переводчиками в сношениях с Крымом, Портой (Турцией), Казанью и Астраханью. Причем к этой деятельности они так привыкли, что считали ее наследственной. И если умирал, попадал в плен или не мог по старости служить один толмач, на его место опять-таки из Кадома выдвигался или просился его родственник. Так, в 1632 году, когда не смог больше выполнять свои обязанности толмач Посольского Приказа Александр Семенов, кадомский татарин Келмеш Алышев попросил взять его на освободившееся место. Несколько позднее толмачом в Посольском приказе служил другой уроженец Кадомского края Кучукай Сакаев. Интересно и то, что в XVII веке почти все «посольства», направляемые в Польшу, Литву. Швецию, Англию и Персию, возглавляли наместники Шацкой провинции - воеводы Шацка, Кадома и Елатьмы.

В 1600 году царь Борис Годунов поручил возглавить посольство в Персию шацкому наместнику князю Александру Засекину. В числе «поминков», как тогда назывались подарки, которые он вез персидскому правителю, были меха и кречеты. Во время переговоров Засекин настойчиво добивался включить в договор о дружбе условие, чтобы персидские купцы не занимались продажей «девок и ребят», которых им поставляли крымские и ногайские татары после набегов на русские земли. В 1613 году Шацкий воевода Алексей Иванович

Зюзин был направлен послом в Англию к королю Якову I Стюарту с известием о восшествии на престол молодого царя Михаила Романова и с жалобами на «неправды» Польского и Свейского королей.

Шацк отстоял от западных границ Русского государства далеко, а Зюзин требовался для дипломатических переговоров с западными соседями довольно часто, поэтому его перевели воеводой в Великий Устюг, поближе к шведской границе. В 1617 году ему вновь было поручено вести переговоры со шведами, сначала в Ладоге, а затем в Новгороде. Через год его отозвали в Москву, где он стал заседать в боярской Думе.

В1634 году на Поляновский съезд в «третьих послах» был отправлен шацкий наместник Степан Матвеевич Проестев. С поручением он справился, и на следующий год был послан уже в качестве «первого посла» в Польшу, поздравить короля с бракосочетанием. Он поднес королю «братину золотую, а по ней яхонты, изумруды и жемчуга; 4 сорока соболей, да 4 соболя живых». Королеве же был вручен «окладень золот с каменьем да три сорока соболей».

Проестев, видимо, был тоже хорошим дипломатом. Правительство часто посылало его в другие страны для переговоров.

В 1646 году царь посылал «в Свецкую землю» к королеве Христине кадомского наместника Богдана Минича Дубровского. Всего в составе посольства было 96 человек. Из Москвы выехали в конце зимы на 250 подводах, 9 мая погрузились на корабли и отправились дальше морем.

Перед отъездом члены посольства получили наказ как вести себя при королеве: «Быти у стола королевы не иначе как отсутствие всех других послов и гонцов... Держать себя в речах остерегательно и вежливо... и зорко смотреть какова будет честь... и государеву заздравную чашу, пити, вышед из-за стола... А дворянам и посольским людям накрепко приказать сидеть за столом чинно и не упиваться, и слов дурных между собой не говорить».

Встреча русских послов была торжественной, с пушечным салютом. 16 июня пригласили на прием к королеве. Старший посол произнес речь и закончил ее поздравлением русского царя шведской королеве... Королева справилась о его здоровье, но, сидя, проявив тем самым неуважение к царю. Русский посол не оставил это без внимания, заметив «время бы королевину величеству встать и про великого государя здоровье спросить». Толмач перевел его слова. Христина поднялась и, стоя, вторично спросила о здоровье царя. После приема в честь русских послов был дан обед. Кушанья подавались разные, но преимущественно рыбные: «на сорока осьмех блюдах». На посещении Швеции дипломатическая служба Б.М.Дубровского не закончилась.

Через два года после визита в Москву нидерландского посла Кондрата Бурга Дубровский был «в ответ», т.е. нанес ответный визит в Нидерланды.

В 1651 году «в ответ» на посещение литовских послов отправился шацкий наместник Степан Гаврилович Пушкин. Через полтора десятка лет сыну его Матвею довелось быть в «приставах» у польских послов, когда они вместе с литовскими приезжали в Москву. Переговоры с ними вел самый искусный дипломат, каким считался шацкий наместник Афанасий Лаврентьевич Ордын-Нащокин. А кадомского воеводу Богдана Ивановича Нащокина назначил Посольский Приказ своим представителем на переговорах с английским посланником Иваном Гебдоном в 1668 году.

Но не только несомненными дипломатическими способностями отличались воеводы: бывший кадомский воевода коллежский асессор Метлин и капитан Нестеров по собственному почину много занимались географическим изучением края и составили Тамбовский географический реестр-словарь. Так что воеводы и наместники Шацкой провинции в XVII веке были личностями незаурядными.

Издавна состояли на службе у русских государей и Кадомском крае татарские князья, родоначальники династий Енгалычевых и Кугушевых. С конца XV века ведут свою родословную в прошлом владетельные князья Енгалычевы. Их предок, выходец из Золотой Орды князь Мама, передал свои земельные пожалования сыну Бедишу. Сын Бедиша и внук Мамы Янглыч был пожалован в начале XVI века в кормление кадомской и тялдемской мордвой и многими вотчинами в Мещере.

Наследник Янглыча Бедишева старший сын Ян-Гильдей получил от отца «по реке Мокше в первом Мещерском уезде в Замокшенском стану деревни Жданово и Чермные, село Павликово, Бедишево тож».

Последним из потомков Янглыча Бедишева, который исповедовал «басурманскую веру», был Сулейман. В 1682 году он крестился в православие и принял имя Яков, а фамилию взял Енгалычев. Его внук князь Иван Алексеевич Енгалычев был воеводой в Великом Устюге.

Один из князей Енгалычевых, потомок воеводы Андрей Иванович смело дрался в сражениях с пугачевцами под Казанью, за что был пожалован Екатериной II чином секунд-майора и имением с крестьянами в Псковской губернии. Другой князь Иван Александрович Енгалычев отличился в 1807 году в битве при Фридлянде, и в свои 23 года был награжден за храбрость золотой саблей и прусским крестом. Выйдя в отставку, получил родовое имение, в том числе и село Бедишево. Его сын Николай Иванович Енгалычев имел перед реформой 1861 года 45675 десятин земли в Тамбовской и Нижегородской губерниях, женат был на графине Надежде Павловне Игнатьевой, родной сестре графа Н.Н.Игнатьева, чрезвычайного посла при Порте. Н.И.Енгалычев был председателем Тамбовской губернской земской управы, а затем в 1875-78 годах губернским предводителем дворянства.

Его сыновья Павел Николаевич и Николай Николаевич - полковник и подполковник Генерального штаба, после выхода в отставку жили в родовом имении и были последними его владельцами.

Княжеский род Енгалычевых имел герб с изображением в золотом поле на вершине скалы натурального цвета, покрытой травой, черного одноглавого орла, державшего в клюве лавровый венок.

Исстари служили в Мещере и жалованы были поместьями князья Кугушевы. Родоначальник их князь Бекан был последним владетелем Сараклыча - старого городища, которое находилось у впадения речки Саровки в Сатис. 300 лет оно было «пустошью» и заросло лесом. Один из Кугушевых Акай Актугашев в 1639 году был пожалован вотчиной и имел поместья в селах Акаево и Прудас.

В 1779 году в Кадомском уезде насчитывалось 30 сел и 107 деревень. Самым большим селом было Азеево, где проживало 519 душ. Крупных владельцев крепостных крестьян в уезде не было.

В целях упорядочения местного самоуправления во второй половине XVIII века воеводским канцеляриям было предложено избирать во всех городах и селениях сотских, пятидесятских, которые на своих участках должны были обеспечивать общественный порядок. Избирались они сроком на один год и в воеводской канцелярии получали инструктаж, чем должны заниматься.

Они обязаны были принимать меры, чтобы на их участках не было «воров, разбойников и становщиков, а также беглых солдат, драгун, матросов и рекрут и ничьих беглых крестьян», а у однодворцев и крестьян не было «курения и продажи вина, пива, меду, пьяных браг и квасов». Поэтому сотские должны были за всеми жителями наблюдать «денно и ношно».

При падеже скота они должны были следить, чтобы павшую скотину зарывали вне селений, не снимая кож, во время пожара обязаны были обеспечить участие всех жителей в его тушении.

Сотские отвечали также за то, чтобы ночами на улицах не было «гулящих и слоняющихся людей, также и подозрительных домов, отчего всякие мерзости и зло происходить может».

Под руководством сотских смотрели за порядком в своих подведомственных участках пятидесятские и десятские. В 1780 году кадомский городничий, князь Маматов, распорядился снять план города Кадома «в целях соблюдения порядка в расположении строений» и поручил городскому магистрату избрать в Кадоме с 444 купеческих и мещанских дворов четырех сотских, девять пятидесятских и 44 десятских. Им было дано указание поставить в городе будки, учредить караулы и запретить стрелять из ружей. Чтобы избежать беспорядка во время выгона скота на пастбище город был разделен на три части, а чтобы беспризорные свиньи не разгуливали по улицам, стали нанимать особых пастухов. Запрещено было отпускать с цепи собак.

В 1799 году Кадомская ратуша постановила перенести с торговой площади дома на свободные места, а солодовни и кузницы вынести за город, и впредь улицы и площади ничем подобным не застраивать. За пастьбу скота, который иногородние купцы содержали до продажи на кадомских лугах, была установлена плата по 25 копеек с одной головы крупного и 4 копейки - с мелкого скота. Было запрещено расчищать покосы и пользоваться ими лицам, не писанным по Кадому в купечество или мещанство.

До издания Городского Положения 1870 года мещанское Управление (старосты и их помощники) подчинялись Городской Думе. С 1870 года во главе обществ мещан стали мещанские старосты. В 1892 году было введено упрощенное городское общественное управление, по которому все дела мещанского управления были возложены на городских старост.

В конце XVIII века упразднен Кадомский уезд и ликвидирована его воеводская канцелярия.

В городе, по переписи 1863 года, было уже 875 домов. За 100 лет город увеличился на 323 дома. Жителей в нем было 7570 человек. Кадом по своей величине превосходил такие города края, как Шацк, где было 796 домов и Темников - 837 домов. Городская земля составляла 8887 десятин. Кроме того, Кадомский женский монастырь имел земли около 400 десятин. И это без Пушкарской слободы, жители которой считались крестьянами Новосельской волости. Только в 1913 году земство согласилось передать Пушкарскую слободу вместе с 25 десятинами их надельной земли городу. В слободе тогда было 75 жителей.

Белая слобода со времени ее основания располагалась на землях Кадомского городского общества, в ней в начале XX века было уже 800 жителей.

В 1901 году в Кадоме было уже 1058 домов, из ни 355 в заречной части. Они составляли, примерно, десяток улиц и большое количество переулков. Главной улицей считалась Ушаковская, выходящая на Базарную и Соборную площади. Улицы не были замощены, а ежегодно гатились хворостом. Этим делом занимались владельцы стоящих на них домов. И только в 1912 году уездное земское собрание просило губернскую управу выделить Кадому средства, чтобы замостить хотя бы часть главной улицы от Острожного моста до почты.

В.Г.МИЛОВАНОВ
Кадомский край. Рязань 1994 г.