Монастыри

Старокадомский монастырь просуществовал до 1764 года и был упразднен. Самым богатым к этому времени сделался Саровский монастырь, за которым в 1730 году императрица Анна утвердила навсегда несколько тысяч десятин леса и лугов. Интересно, что четвертью века раньше князь Кугушев пожертвовал обосновавшимся на месте бывшего Сараклыча монахам всего 30 десятин земли. К этому времени монахи построили только келью и часовню.

В начале Саровская пустынь считалась отделением Арзамасского Введенского монастыря, а с 1709 года стала самостоятельной.

В 1706 году на Саровской горе заложили храм. В горе существовали естественные пещеры, которые усилиями монастырской братии постепенно углублялись и разветвлялись в разных направлениях. В самой крупной пещере находилась церковь, освященная в 1711 году в честь Киево-Печерских чудотворцев.

В 1712 году лесной пожар уничтожил почти все строения, уцелела лишь церковь у источника. В 1712 и 1731 годах монастырь грабили разбойники.

Но, несмотря на невзгоды, Саровская пустынь быстро восстанавливалась, богатела и расширяла свои владения. Только за 17 лет со времени самостоятельного существования управляющий совершил 63 «купчих» у 96 владельцев приобрел земельные участки и значительно расширил владения монастыря. Так что в 30-е годы XVIII века Саровский монастырь имел более чем 20 тысяч десятин леса, лугов и пашни.

Но не богатство стало причиной его Всероссийской известности, а деяния, личность обитавшего в монастыре чудотворца, старца Серафима.

Преподобный Серафим Саровский — один из наиболее почитаемых в России святых. Родился он в 1758 году в Курске и при крещении получил имя Прохор. Отец его, Исидор Иванович Машнин, был купцом, подрядчиком на строительстве кирпичных зданий и в то время возводил Сергиево-Казанский собор. Мать — «Агафья, Фатеева дочь, старинного курского посадского Фатея. Завозгряева дочь», как написала она о себе в Ревизской сказке.

В два года мальчик лишился отца и воспитывало его старшая сестра н мать, женщина благочестивая и незаурядная: после смерти мужа она не отказалась от подряда и 18 лет руководила строительством.

Прохор рос вместе с собором «среди разговоров, переживаний, хлопот, связанных со стройкой, воспринимавшейся при тогдашнем отношении к храму Божию, как великое священное деяние Машинных. Оно требовало от всех членов семьи духовной собранности, молитвенности особой высоты христианской жизни». Семилетним он упал с почти возведенной колокольни, но остался невредим, и это событие упрочило его связь с собором. Так что собор сыграл едва ли не определяющую роль в выборе жизненною пути Прохора. Еще в отрочестве он решил посвятить себя Богу и убедлл своих товарищей последовать его примеру. Постры он собрался принять в Саровской обители, и киевский старец Досифей благословил его на это. Прохор с товарищами совершил паломничество в Киево-Печерскую лавру.

Выбор обители не был случайным: она пользовалась у курян доброй славой. Несколько ее монахов жили прежде в Курске, имели там родственников. Происходил из Курска и настоятель ее иеромонах Пахомий и в детстве знал родителей Прохора.

Прохор прибыл в Саров в 1778 году после завершения строительства Сергиево-Казанского храма. Настоятель определил его послушником к старцу Иосифу. Только через восемь лет Прохор был пострижен в монашество и получил имя Серафим, что значит «пламенный». Оно чрезвычайно подходило его духовному облику. В первые же годы монашества у него обнаружили необыкновенные способности исцелять людей и предсказывать судьбы и события. Например, еще будучи послушником, он предсказал старшему брату Алексею: «Знай, когда я умру, и твоя кончина вскоре последует» — и это горестное пророчество сбылось.

Исцеленных же преподобным Серафимом было множество. С 1794 года он жил пустынником, в пяти верстах от Саровской обители и даже за хлебом не ходил в нее годами — питался овощами со своего маленького огорода, а то и просто травами. Одно время пищей старца была лишь сныть.

Во всех жизнеописаниях преподобного Серафима Саровского упоминается его тысячедневное моление на камне.

Пошатнувшееся здоровье заставило старца вернуться в обитель, но и там он продолжал затворническую жизнь. Он принял обет молчания и соблюдал его 10 лет. Затворничество окончилось в 1825 году, преподобный Серафим стал выходить из кельи, посещать целебный родник, в двух верстатх от обители, и свою пустынку. Когда не стало сил ходить в дальнюю келью, ему поставили у родника новую, без окон. В ней он проводил все дни и только на ночь возвращался в обитель.

В эти годы к нему стекались со всей России тысячи людей и ждали они не только телесного исцеления. В то время даже самые знатные люди шли к старцам с тем, чтобы повергаясь перед ними, исповедовать им свои сомнения, свои грехи, свои страдания и испросить совета и наставления.

До конца своих дней старец опекал Дивеевскую девичью общину, которая находилась недалеко от Саровского монастыря. Он основал особую трудовую «мельничную» общину для девушек-сирот. Она позже слилась с женским монастырем, в котором перед революцией насчитывалось около 1000 монахинь. Дивеевская община и сохранила подробности жизни и подвигов старца. Умер отец Серафим в 1833 году, стоя на коленях в молитве. Похоронен в Успенском соборе монастыря, на месте, выбранном им самим. После его смерти поломничество в Саров продолжалось, так как слух о чудесных исцелениях, посетивших места обитания и могилу отца Серафима, распространился далеко за пределы России. Для проверки фактов была создана специальная комиссия, которая в 1894 году дала положительное заключение.

В 1903 году Серафим Саровский был причислен к лику святых. Открытие его мощей состоялось в присутствии императорской четы и нескольких сот тысяч богомольцев.

Перед этим событием спешно благоустраивалась дорога от Сасова до Сарова, которая проходила через Кадом,— возводились мосты, засыпались гати. Работы велись даже ночью.

После Октябрьской революции Саровский монастырь был закрыт, его ценности разграбили, мощи святого Серафима Саровского на долгое время затерялись. Они были обнаружены лишь в 1990 году при описи Музея религии и атеизма, расположенного в Казанском соборе в Ленинграде. Специальная комиссия патриарха подтвердила их подлинность, и в августе 1991 года, в день памяти святого, они с крестным ходом были доставлены в Дивеево, в некогда опекаемый преподобным Серафимом женский монастырь.

Всероссийскую известность получил и Кадомский женский Милостиво Богородицкий монастырь. Играл он заметную роль в хозяйственной и общественной жизни края, а вел свое начало с 1793 года, когда Елена Рожнова, девица из купеческого сословия, и несколько ее подруг, кадомских мещанок, договорились жить вместе, соблюдая монастырский Устав. Они обратились к игуменье Рязанского женского Богоявленского монастыря Евгении, чтобы она отпустила к ним для обучения монастырскому Уставу дочь пономаря из села Акаево, послушницу Екатерину Ворфоломееву (Горскую).

Кадомское городское общество разрешило новой общине устроить кельи при Дмитриевской соборной церкви на «порожнем месте, на котором прежде был господский дом». Кельи возвели быстро в виде придела к Дмитриевской церкви. И Рожнова собрала в обитель десять девиц.

С 1797 года жительницы обители, постепенно покупая соседние усадьбы вместе с находившимися на них строениями, стали расширять свою территорию и строить новые кельи. В том же году они попросили Рязанского владыку преосвященного Симона позволить им устроить при Кадомской соборной Дмитриевской церкви женскую обитель, которая бы именовалась богодельней. Городская ратуша не возражала против этого. Указом Рязанской духовной консистории от 3 июня 1797 года разрешение на строительство было дано.

Рожнова и Ворфоломеева развили такую бурную строительную деятельность, что вызвали неудовольствие духовенства Дмитриевской церкви. В 1805 году кадомский протоиерей Феоктист Петров жаловался преосвященному Феофилу, епископу Тамбовскому, что Ворфоломеева, якобы самовольно набрала девиц (их к этому времени стало уже около 50) и настроила близ церкви «келия высокия», и просил епархиальное начальство запретить строительство.

Но оно признало строительство богодельни законным и сделало Петрову выговор. С этих пор богодельня стала обустраиваться прочно и на законных основаниях.

В 1820 году проживающая рядом с богодельней поручица Федосья Михайловна Богданова отказала по духовному завещанию богодельне свой дом с усадьбой и надворными постройками. Эту усадьбу устроительницы решили использовать для возведения храма, поскольку считали, что лучше и удобней этой усадьбы для храма во всей обители нет. В 1824 году кадомский мещанин Иван Гусев подарил обители огородный участок, на котором ее обитательницы стали выращивать для себя овощи.

После смерти Е.Варфоломеевой настоятельницей была избрана дочь кадомского мещанина Акилина Алексеевна Волкова. Она приобрела для общины еще несколько усадеб и выстроила 9 корпусов для жилья.

При ней в 1849 году Кадомская богодельня определением святейшего Синода была переименована в Кадомскую женскую общину, в которой насчитывалось 125 сестер. С этого времени они стали хлопотать о переименовании общины в монастырь.

В 1868 году в обители было открыто женское училище с сировоспитательным заведением для девочек-сирот духовного звания. В этом же году женская община была преобразована в общежительный женский монастырь, официальное открытие которого состоялось 17 августа. Настоятельница бывшей общины М.П.Машкова постриглась в монахини, получив новое имя, Магдалина, и стала первой игуменьей монастыря.

Вскоре после основания монастыря шацкий купец Соловьев специально купил и подарил ему земельную дачу в 146 десятин. Во владении у сестер стало 570 десятин. Земли были в основном неплодородные, своего хлеба монастырю не хватало. Выручали благотворители и доходы от рукоделия. Монахини и послушницы шили церковные и светские одежды, вышивали по канве, плели и ткали пояса, отделывали образа фольгой, пекли хлеба и просфору и конечно же, выполняли работы на своих полях и огородах и на скотном дворе. В пригородной Белой слободе монастырю принадлежал дом с надворными постройками и огород в 3 десятины. Имел монастырь еще хутор в деревне Никиткино, где было три флигеля, амбар, погреб, большой сад, баня, скотный двор, молотильный сарай, овин и рига. В деревне Кулаевы Починки находился монастырский пчельник. Территория же самого монастыря в конце XIX века занимала примерно 4 десятины, весь городской квартал, который был обнесен каменной оградой. Здания внутри квартала располагались по периметру и образовывали почти правильный квадрат. В центре его находился старый храм с тремя престолами: Милостивой иконы Божьей Матери, Преображения Господня и Преподобного Сергия Радонежского. Над западной частью храма высилась колокольня. Еще один храм был воздвигнут в 1865 году. Третий, принадлежащий монастырю храм, находился в 12 верстах от Кадома в Никиткине.

Храмы имели высокохудожественную утварь и старинные иконы, две из которых были византийского письма — икона Божьей Матери «Цвет неувядаемый» и икона Божьей Матери именуемая «Милостивой» («Кикскою»), Иконы «Достойно есть» и «Святой Пантелеймон» создавались на Афоне специально для монастыря.

После революции 1917 года эти ценности были расхищены и, если не пропали бесследно, то находятся незаконно в частных коллекциях.

Монастырь имел библиотеку и архив. Перед первой мировой войной он владел 622 десятинами земли. Правда, насельниц тогда уже было 365.

Кроме монастырей, были в крае еще небольшие официально непризнанные поселения монахов-отшельников. Отшельники издавна селились в глухих Кадомских лесах. Местное население считало их изгнанниками, и не без основания — кого-то за проступки изгнали из Старокадомского монастыря, кто-то скрывался в лесной глуши от властей или хозяев, кого-то не удовлетворяла мирская жизнь и монастырская пришлась не по нраву. Как бы то ни было, но в 8 верстах от Кадома, у целебного источника, появились кельи отшельников и небольшая часовня в честь Иоанна Предтечи. Интересно, что в ней было 12 икон, написанных на один сюжет — усекновение главы Иоанна Предтечи.

Это место обитания отшельников стало называться «Паника» — «панимс» — в переводе с эрзянского языка означает «изгнать», «прогнать». Название сохранилось и после того, как местность оставили отшельники, но уже не за ним, а лишь за целебным источником. Со временем он приобретал все большую известность, к нему стекались богомольцы с разных мест России.

Учитывая большой наплыв жаждущих исцеления, в 1862 году на месте часовни, благодаря заботам городского главы И.Н.Шемякина, была выстроена красивая одноглавая церковь со звонницей, в которой духовенство Кадома каждое воскресенье служило литургию.

Сам же источник находился в 200 метрах на северо-восток от церкви под большим дубом, называемым «деревом мучеников». Недалеко от храма размещались два флигеля, в которых жили надзирающие за церковью и источником и останавливались именитые богомольцы. Для всех же прочих страников, приходивших сюда в летнее время, были построены крытые навесы с широкими нарами.

Тысячи людей собирались 24 июня и 29 августа, в дни поминовения Иоанна Предтечи, для поклонения святыне и в надежде получить исцеление.

«Здесь бывает ряд ярмарок два раза в год 24 июня и 29 августа. Оне начинаются накануне означенных дней, а оканчиваются на самые праздники вечером»,— писал Н.Рейтаров.

Целебную воду источника пили не только на месте, но и брали с собой. Была устроена и маленькая купальня, в которой проходил обряд омовения.

В середине XIX века притягательность источника несколько снизилась: жаждущие телесного и духовного исцеления все чаще устремлялись в Саровский монастырь с его знаменитыми пещерами и могилой чудотворца Серафима.

Серафимо-Дивеевский женский монастырь основан схимницей Александрой, в миру Агафьей Семеновной Мельгуновой. Она была богатой помещицей Ярославской, Владимирской и Рязанской губерний, имела большие поместья, 700 душ крестьян и немалый капитал. Рано лишившись мужа, приняла монашество под именем Александры. Скрыв свое пострижение, вскоре отправилась в странствие на север России. В 1760 году на пути из Мурома в Саров, не дойдя 12 километров до цели, остановилась в селе Дивееве. Здесь ей во сне явилась Богородица и Мельгунова узнала от нее, что это место — четвертый удел Богородицы на земле.

Распродав свои имения и отпустив крестьян на волю, мать Александра в 1767 году на месте явления ей Царицы Небесной начала строить каменный храм во имя Казанской Божьей Матери и приступила к созданию общины, которая должна была вспоследствии разрастись в монастырь. В Сарове она помогла деньгами достроить Собор Успения Божьей Матери.

В Дивееве мать Александра возвела три кельи с надворными постройками. Оставшиеся средства, 40 тысяч рублей, Мельгунова завещала Саровскому монастырю для оказания помощи сестрам ее женской общины.

Незаурядной личностью была и Ксения Михайловна Милованова, по мужу Кочаулова, которая правила общиной 43 года. Это при ней общину стал опекать отец Серафим Саровский. По его совету была построена мельница в два постава, «чтобы кормила сестер». Им была основана и новая общинка, куда принимались только девушки. Лес для построек был куплен на личные сбережения отца Серафима. Он также пожертвовал 300 рублей на покупку земли у темниковского помещика Е.И.Жданова для строительства собора.

До самой своей смерти отец Серафим помогал сестрам общины продовольствием и деньгами. После его кончины большинство принадлежащих ему вещей было передано на хранение Дивеевской женской общине.

В это время Дивеевская обитель состояла из двух общин, расположенных на расстоянии 300 метров друг oт друга. Указом Правительствующего Синода обе женские общины были объединены в одну — Серафимо-Дивеевскую с подчинением «Мельничной» общинки начальнице Казанской общины.

Саровский монастырь и Серафимо-Дивеевская община, несмотря на то, что северная часть Кадомского уезда была передана в 1779 году вновь созданной Нижегородской губернии, вплоть до середины XIX века оставались в подчинении Тамбовской епархии. В 1861 году община была преобразована в общежительный монастырь. К этому времени в ней было уже около 500 сестер.

В 1875 году закончилось строительство собора, которое началось в 1848 году на участке, выкупленном отцом Серафимом. Но и после освящения собора роспись его продолжалась много лет. Причем подобная живопись не встречалась нигде в других обителях России.

До этого время в Дивеевской общине было несколько сестер, одаренных талантом живописцев, среди которых особо выделялась мать Серафима. Вот как оценивали ее мастерство специалисты того времени: «Ея кисть чрезвычайно нежна, дает настоящий свет и выражение ликам святых праведников и может быть всегда отличена от встречаемых других живописных икон. Вообще художество Дивеевского монастыря поражает своими достоинствами, вкусом, обдуманностью я выдержанностью».

В начале XX века в монастыре было уже свыше 900 сестер. Из-за скудности земель своего хлеба им хватало только на два месяца, так что для пропитания им приходилось покупать его до 15 тысяч пудов ежегодно.

Территория монастыря и его построек была так велика, что, глядя на них, Киевский митрополит Иоанникий говорил: «Это область, а не монастырь».

В.Г.МИЛОВАНОВ
Кадомский край. Рязань 1994 г.