Кадомский край в эпоху Петра I

С самого начала своего правления Петр постоянно уделял внимание Кадомскому краю: посещал его, переписывался с воеводами и комендантами Шацка и Кадома, посылал туда своих полномочных представителей, рассматривал поступающие к нему челобитные, даже лично беседовал с жалобщиками и всегда принимал строгие меры к виновным.

Население края, проживающее в бутах, майданах, починках, в конце XVII века усиленно занималось, по указам Приказа Казанского дворца, гонкой дегтя, изготовлением смолы и поташа. Из-за этого выжигались сотни и тысячи деревьев хорошего корабельного леса. О таком хищническом уничтожении лесов узнал Петр и прислал в первые же годы своего царствования в Кадомский край своего стольника Власова с наказом: «дабы леса по Мокше, Ваду и Парце и иным впадающим в них рекам были во всяком бережении». А в 1703 году он издал специальный указ, которым строжайше запретил вырубать леса по берегам рек и предупредил, что «за многую заповедных лесов посечу будет смертная казнь». Реагировал Петр и на всякого рода злоупотребления администрации на местах. Кадомская новокрещенская мордва и мелкие помещики, доведенные до отчаяния самоуправством уездных чиновников, обратились к царю с жалобой на кадомских подъячих, в которой сообщали, что в Кадомской приказной избе раньше было подъячих только 4 человека, а стало вдвое больше, и они помещикам и «крестьянам их, новокрешенам, чинят многие обиды и налоги, и напрасные взятки, и разорения».

Особенно отличался злоупотреблениями подъячий приказной избы Степанов, которого челобитчики называли «разоритель». До 1703 года он был площадным подъячим и нес пушкарскую службу. И даже в это время, в такой небольшой должности, при попустительстве воеводы он «разорял, ушничал и ябедничал». После же смерти подьячего Елистрата Шукурова Степанов был назначен вместо него и стал еще больше «чинить обиды». «Ездит по уезду по новокрешенским селам и деревням для своих прихотей и берет нагло хлебом и деньгами и всякими поборы».

Обращали внимание царя челобитчики также на то, что «из Кадомского уезду от скудости многие сами сошли жить и крестьян своих перевели в низовые разрядные города на новые свои дачи. А они, новокрещены, от подьяческих обид разбрелись врозь и многие их деревни запустели, и от того Кадомский уезд учинился малолюден».

Петр приказал темниковскому воеводе, стольнику Ахматову, чтобы он выехал в Кадом «...и про кадомских подъячих, про всякое их разоренье и взятки разыскал подлино, не наровя никому и не посегая ни на кого», и если указанные в жалобе факты подтвердятся, чтобы взыскал отнятое и вернул челобитчикам. Лишних же подъячих царь велел «отставить» и сослать в новопостроенный селитренный городок, близ Астрахани.

Личная служба, денежные и натуральные повинности были обязательны для всех русских поданных. В 1700 году по Шацкой провинции собрали на государеву службу много детей солдат и обывателей и определили драгунами, матросами, копейщиками и рейтарами. На уклоняющихся от службы «беглых» устраивали облавы.

Особенно заботился Петр о поставке рабочей силы и служилых людей на строительство Петербурга и южных крепостей Азова и Таганрога. Высланные туда вместе с семьями крестьяне массами умирали или, не вынеся изнурительного труда, бежали. Поэтому требовались все новые пополнения. В Кадомском крае в 1708 году был объявлен особый набор: с десяти дворов брали по человеку. Причем на «государеву службу», как в то время именовались и принудительные работы, определяли не только мужчин, но и женщин. Так, указом Петра I в 1708 году предписывалось в качестве наказания за проступки выслать из Шацкой провинции «виноватых баб и девок» на работу в полотняные и прядильные заводы.

Известно, что Петр большое значение придавал подготовке дворян к военной и государственной службе. В январе 1714 года он приказал собрать дворянских недорослей, от 10 лет и старше, на смотр к губернатору, чтобы определить их пригодность к службе, и годных выслать в военную канцелярию. Но кадомский комендант Григорий Кошкаров проявил недисциплинированность: до ноября «ни о чем не пописывал и оных недорослей никого не высылал». Поэтому повторным указом ему предписывалось «тотчас донести и прислать таких ослушников список, а за такое их ослушание поместья и вотчины отписывать на великого государя». Этот указ обязывал всех дворян от 10 до 30 лет явиться на смотр и регистрацию уже в Петербург, в Сенат. К тому же они предупреждались: «кто до марта месяца не явится и кто на такого известит, оному все его пожитки и деревни отданы будут, какого бы оной низкого чина ни был, или хотя слуга оного, без всякого препятствия».

Кроме дворянских недорослей, комендант должен был послать в Петербург кузнецов, ямщиков и посадских людей «самых добрых», а также собрать 500 плотников и отправить их с инструментом и запасом в Тамбов.

Надо заметить, что Петр I очень активно переписывался с Кошкаровым. В своих письмах — указах он доходил до, казалось бы, самых незначительных вопросов. Так, царь сообщал, что в Кадом должны прибыть плотники и пильщики из Казани, чтобы заготовить лес и доски для кораблей, и предписывал коменданту оказывать им всяческую помощь и содействие: «выделить постоялые дворы, отставных дворян, солдат, подводы и объявить жителям Кадома, чтобы нанимались к ним работать по вольной цене». В другом указе требует, чтобы Кошкаров собрал по 2 деньги со двора и выслал с сотскими и пятидесятниками в Касимов. Деньги предназначались кузнецам, которые отправлялись в Петербург с семьями на вечное поселение. При этом царь уточнил, что нужно отобрать «самых лучших мастеров, чтобы они к кузнечному делу были самые добрые мастера. А ежели выбранные кузнецы будут в делах своих плохи,— предупреждал он,— выбравшие их за несмотрение будут лишены всех своих движимых имений и чести с жестоким истязанием».

Не остался кадомский комендант в стороне и когда Петр перевооружал армию и флот: поставлял по его требованию не раз подводы для перевозки пушек из Липецка, где они отливались в Москву и Переяславль Рязанский, откуда они водным путем отправлялись в Тверь.

А в одном из очередных указов «печальник земли русской», как называли современники Петра I, напоминает Кошкарову, чтобы кадомские купцы «отпустили в С-Петербург на продажу за море без умедления нынешним зимним путем» пеньку и юфть, которыми торговали с иноземцами и за которые взяли задаток. Но, видимо, купцы не отличались добросовестностью в торговле даже с иностранцами: поставили им недоброкачественный товар. Царь получил жалобу от заморских покупателей на мошенничество кадомских купцов и наказал сбывших гнилую пеньку «ссылкою на каторгу вечно», а непойманным пригрозил: «ежели кто сыщется в таком воровстве после, и таковых казнить смертью».

Бывая в других странах, Петр замечал различные новшества и дающие экономический эффект старался внедрить в России. Так, из Риги в мае 1721 года он писал шацкому воеводе Федору Ляпунову: «...Понеже в здешних краях, как в Курляндии, так и в Пруссии у мужиков обыкновение такое, что хлеб снимают вместо серпов косами с граблями, что перед нашими серпами гораздо спорее и выгоднее, так что средний работник за десять человек сработает, из чего видеть возможно, какое великое подспорье будет в работе, для чего хлеба умножать будут». Петр I предлагал без промедления внедрить это новшество в Шацкой провинции. Да непросто предлагал, а принял для этого все необходимые меры: «Того для сыскали мы таких мужиков, чтоб обучили наших, из которых посылаем к вам, в Шатскую провинцию 10 человек с такими косами и прочими их инструментами, и когда они у вас явятся, тогда определите их в Шатском, в Касимовском уездах и в прочих хлебородных местах, присутствующих вашей провинции, чтобы в оных местах наших мужиков обучили хлеб снимать такими косами с граблями: и понеже, хотя что добро и надобно, а новое, то наши люди без принуждения не делают, того ради распоряди сам и пошли верных людей, чтоб конечно сегодняшним летом выучить. (...) Сколько выучишь и сколько кос и грабель сделано у мужиков буде и сколько сим образом скосят, где и чьи мужики, о том отрапортуй сентября в последних или октября в первых числах, ибо взыщется на вас...»

В конце мая 1722 года царь посетил Елатьму, где пробыл около суток. Но за это время успел принять несколько челобитчиков, в том числе крестьянина Антона Иванова из села Богданова, который жаловался, что с его двора сразу взяли в рекруты и сына и племянника, от чего хозяйство пришло «во всеконечное разорение, и обвинял в произволе старосту Родиона Никитина, который собирает лишние подати и чинит всякие обиды». Петр сразу же обратился к шацкому воеводе Андрияну Раевскому и потребовал проверить жалобу — «разыскать накрепко приведенные в ней факты злоупотреблений властью, установить ответчиков, и кто из них в том явятца виноваты, тем учинить жестокое наказание, чего они по указу будут достойны, и кто из них будет более виноват, того пошли в каторжную работу в Петербург вечно. Петр».

Но как ни строг был царь, случалось, и его указы исполнялись не сразу, и он грозил волокитчикам разными карами, Шацкому воеводе, например, писал: «...Если по тому Указу учинено не будет, то вместо четвертого Указа прислана будет экзекуция и ослушники будут наказаны наижестоким штрафом зело строго».

А через некоторое время обращался и к шацкому комиссару Апушкину: «По указам было не только слабое отправление дел, но на оные Указы и ответствования присылаемо не было. А если ответствовать не будешь, яко преступник и ослушник, разорению и наказанию, и высылке, и лишению живота. А прочих подчиненных, которые до сего касаются, сковать за ноги и на шею положить цепь и держать в приказе пока вышеписанное исполнится».

Такими жесткими мерами пытался царь приучить подчиненных исполнять указания вовремя, без волокиты.

В.Г.МИЛОВАНОВ
Кадомский край. Рязань 1994 г.